19 июля 1914г. Германия объявила войну России. Началась война, которую вскоре назовут «Великой войной», а в России её ещё будут называть «Второй Отечественной» или «Европейской». В огне этой страшной битвы исчезнут 4 великих Империи, закончится целая историческая эпоха. Как жаль, что мы об этой войне почти ничего не знаем и знать не хотим.
Тогда, в 1914г. начало войны было встречено с воодушевлением. Однако далеко не у всех хватило терпения, мужества и самопожертвования, чтобы выполнить свой долг до конца, сохранить верность Царю и Родине до победы. Как же горько читать воспоминания Черчилля об этом: «Держа победу в руках, Россия пала замертво».
С первых дней объявления войны многие представители рода Романовых и других аристократических семейств принялись за организацию лазаретов, санитарных поездов, складов белья и медикаментов. Первой среди них была Государыня Императрица Александра Фёдоровна. Всю себя она отдавала деятельной самоотверженной любви к своему народу в военные годы. Она, как Государыня, вела большую организационную работу по медицинскому обеспечению на фронте и в тылу. Александра Фёдоровна создаёт комитеты для помощи беженцам и семьям, чьи кормильцы призваны на войну. Ответственность за работу в них она возлагает на старших дочерей. Комитеты имели отделения во многих городах России и пользовались большой популярностью. Но Государыня считала своим христианским долгом не только вести большую организационную работу, но и своими руками помогать страждущим и больным трудом сестры милосердия. Для раненых она была не только Государыней, но истинной Царицей-Матушкой, служащей им и утешающей их с материнской любовью.
А что же дети? Именно в военные годы Великие Княжны проявили себя как личности цельные, самоотверженно любящие свою Родину, для которых милосердие было не просто красивым словом – это была их жизнь. Поразительно , как эти девочки, которые росли во дворце, и были оторваны от жизни простых людей, полюбили этих людей христианской любовью к ближнему.
Семена этой христианской любви были заложены в души детей своими родителями. И вот в тяжёлое военное время любовь, как росток из семечка стала расти и заполнять души Царственных Детей. Поэтому мы сегодня уверенно можем говорить о Царских Детях, как о сложившихся личностях. Это великое счастье, что Господь сохранил документы: воспоминания современников, статистические отчёты, а главное – письма и дневники Царевен в военные годы. Читая их дневники, понимаешь, что они были абсолютно разными со своими привычками, привязанностями и недостатками. Это были живые, умные, обладающие чувством юмора девочки. Но их объединяла любовь к Богу, Родине, своим родителям и друг к другу.
Хочется говорить о них, как о реально живших людях в реальное время, спрашивая себя: «А могли бы мои дети так же поступать?», не лакируя и не приукрашивая их образы.
Итак, к началу «Европейской» войны 1914г. Великой Княжне Ольге было 19 лет, Великой Княжне Татьяне – 17 лет, Великой Княжне Марии – 15 лет, Великой Княжне Анастасии – 13 лет.
С начала войны 19 июля 1914г. и до дня ареста Великие Княжны со своими Царственными Родителями постоянно проживают в Александровском дворце Царского Села. Из девочек они превратились в цветущих, красивых девушек, но высший свет России, Европы не увидел их красоты. Порой их называют « затворницами Царского Села». Шла война, поэтому никаких увеселений, балов, поездок за границу, приёмов не полагалось. Но для них всё это было второстепенно. «Где сокровище ваше, там и сердце ваше». Сердца Великих Княжон были отданы служению больным людям, потому что их сокровище – любовь к ближнему.
Что же это за городок – Царское Село? Это был типичный уездный городок, расположенный в 22 верстах от Санкт-Петербурга. На центральной площади возвышался Собор св. Екатерины. Много было благотворительных и учебных заведений. Среди них – детские приюты, богадельни, местное отделение Красного Креста, Дворцовый лазарет, Школа нянь (куда так любили ездить княжны и возиться с малышами) и другие учреждения. Вторая часть города была заселена военными и называлась «София».
Два императорских дворца – Екатерининский и Александровский – с прилегающими к ним парками входят в основную часть города. Из Александровского парка железная дорога вела на так называемую «Собственную ветку»: отсюда соединительные пути шли ко всем линиям железных дорог, сходящихся в С-Петербурге. Именно сюда с начала войны будут привозить раненых в санитарных поездах, а затем на автомобилях или подводах будут развозить по госпиталям. Всего в Царском Селе к 1915 г. было развёрнуто 25 госпиталей, в дальнейшем их число увеличено до 70.
Работа была организована чётко. По предложению Государыни в Царском Селе был учреждён Особый эвакуационный пункт, в который входило обеспечение 161 лазарета Царскосельского района с прилегающими городами и лазареты Красного Креста. Было организовано последующее лечение раненых в курортных зонах. Причём раненым были отданы Императорские имения «Кучук-Ламбат» в Крыму, в Железноводске. Государыня сняла на 1 год в Евпатории дачу для раненых «Светлана» на 170 мест и выделила из личных средств для этого 22000 рублей. Всего, согласно отчёту С.Н.Вильчковского, с 18.08.1914 г. по 1.08.1915 г. лично от Государыни и от канцелярии Её Величества получено было 135114 рублей. И это только за один военный год.
Как же Царевны отнеслись к объявлению войны? Мы узнаем об этом из дневника Татьяны. Она пишет 19 июля: «…мы узнали, что немцы объявили нам войну! Скоты! Дай Бог, чтобы было благополучно… Так грустно и тяжело». На следующий день был обнародован Манифест Государя об объявлении войны Германии, который был встречен петербуржцами с большим воодушевлением. Верой в победу проникнута запись в дневнике Татьяны: Массу народу на коленях, крича ура и благославляя Папа и Мама. Был молебен, там посередине Батюшка читал Манифест Папа об объявлении войны. Потом Папа им несколько теплых слов сказал и они ужас как кричали. Чудно было хорошо…Потом на балконе Папа и Мама кланялись народу на площади. Тысячи и тысячи стояли. Страшный подъём духа».
Дети всегда берут пример со своих родителей. Не зря мудрая Государыня писала: «Будьте такими, какими вы хотите видеть своих детей». Александра Федоровна была замечательным примером для своих детей в подвиге самоотверженной любви к людям, особенно в военные годы. Уже на 3-й день после объявления войны, 22 июля была начата работа на раненых. «До обеда работали и после. Это мы всё заготовляем для раненых бельё», – пишет Татьяна в дневнике.
Приехав в Царское Село, Императрица сразу же принимается за работу. В первую очередь – это оборудование лазаретов для раненых. Уже к 10 августа удаётся оборудовать 2 лазарета. Так начато было служение Отечеству и народу Императрицы и её детей. Ведь основной формой этого служения была ежедневная работа Государыни и 2-х старших дочерей сёстрами милосердия в лазарете.
Для того, чтобы помощь раненым, исходящая от их рук, была более плодотворной, Императрица Александра Фёдоровна вместе со старшими дочерьми решила получить медицинское образование. Учителем была выбрана талантливый хирург Дворцового лазарета Вера Игнатьевна Гедройц (В Царской Семъе её называли «княжна». Она действительно была княжеского рода). Для чтения лекций Вера Игнатьевна ежедневно приезжала в Александровский дворец. Практические занятия проходили в Дворцовом лазарете, где Гедройц исполняла обязанности главного врача. Императрица и Великие Княжны оказались способными ученицами. В.И.Гедройц запишет в своём дневнике: «Мне часто приходилось ездить вместе и при всех осмотрах отмечать серьёзное , вдумчивое отношение всех Трёх к делу милосердия. Оно было именно глубокое, они не играли в сестёр, как это мне приходилось потом неоднократно видеть у многих светских дам, а именно были ими в лучшем значении этого слова».
6 ноября 1914 г. в здании Общины Красного Креста на Леонтьевской улице Императрица Александра Фёдоровна с Великими Княжнами Ольгой и Татьяной вместе с 42-мя сёстрами 1-го выпуска военного времени Красного Креста, успешно выдержав экзамен, получили Свидетельство на звание Сестры Милосердия. После чего они продолжали работать в Дворцовом лазарете. Дворцовый лазарет, бывшая богадельня, – это обычная городская 3-х этажная больница. И сейчас здесь располагается больница им. Семашко. Перед самой войной во дворе Дворцового лазарета был построен небольшой павильон для инфекционных больных, который с началом войны будет преобразован в госпиталь для раненых офицеров. Именно сюда будут приходить Августейшие Сёстры Милосердия ежедневно на работу, называя этот лазарет между собой «наш барак». Свой лазарет они очень любили, дружили с персоналом и ранеными офицерами. Не забывали они помогать раненым и в Дворцовом лазарете. 30 октября 1914 г. был оборудован и освящён лазарет в большом Екатерининском дворце. Сюда тоже приходили Августейшие Сёстры Милосердия и ухаживали за ранеными.
Рядом с Фёдоровским собором был построен в стиле древнерусских посадов Фёдоровский городок. В городке было 5 домов. В 2-х из них размещался госпиталь для офицеров и нижних чинов имени Великих Княжон Марии и Анастасии. Сюда приходили Мария и Анастасия почти каждый день и, хотя не работали сёстрами милосердия, так как были слишком юны, но по-своему приносили большую пользу раненым, играя с ними в разные игры или просто беседуя.
Всегда уповающая на помощь Божию, в трудное военное время Царская Семья особенно часто посещает богослужения, молебны на благое дело. Панихиды по погибшим и крестные ходы для дарования победы становятся почти повседневными.
Императрица способствует устроению пещерной церкви во имя Константина и Елены в здании Дворцового лазарета. Церковь была устроена в древнем византийском стиле и предназначалась для раненых воинов и постоянного поминовения погибших, имена которых были увековечены на стенах храма (сейчас на этом месте склад больницы). Для тяжелораненых на свои средства Государыня сооружает походную церковь, которую перевозят по госпиталям.
Для погибших раненых Александрой Фёдоровной было устроено Братское кладбище. На свои средства она обустраивает здесь деревянную церковь во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали». Часто Государыня и Царевны посещали это кладбище и молились за своих умерших друзей-воинов. К концу 1917г. здесь уже было до 1000 захоронений. В 1938г. церковь разобрали, а после войны могильные холмики, на которых ещё были кресты, уничтожили бульдозером, земля была вывезена на городские газоны. Сейчас здесь пустырь.
С начала 1-й мировой войны Царская Семья не выезжает на отдых в Крым, как во все предыдущие годы. Потому что, не смотря на болезни детей и самой Императрицы, служение своему народу считалось важнее личного здоровья.
Как же начинался день в лазарете? По воспоминаниям И. Степанова, раненого офицера, находившегося на излечении 2,5 месяца : « День в лазарете начинался в 7 часов. Мерили температуру, мылись, приводили в порядок постели и ночные столики, пили чай. В 8 часов палаты обходила старший врач княжна Гедройц. Ровно в 9 часов слышался глухой протяжный гудок Царского автомобиля. Вильковский (председатель Царскосельского эвакуационного комитета) встречал рапортом. Весь персонал выстраивался в коридоре. Женщины, прикладываясь к руке, делали глубокий реверанс. На этом кончалась официальная часть. Императрица давала понять, что каждый должен заниматься своим делом и не обращать на неё внимания. Она быстро обходила палаты с Великими Княжнами Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной, давая руку каждому раненому, после чего шла в операционную, где работала непрерывно до 11 часов. Начинался вторичный длительный обход раненых. На этот раз Она долго разговаривала с каждым, присаживаясь иногда. В начале 1-го Она отбывала во Дворец, откуда каждый вечер справлялась по телефону через Дочерей или Вырубову о здоровье наиболее серьёзных пациентов». Порой Августейшие Сёстры Милосердия втроём участвовали на одной операции. Читаем запись в дневнике Ольги за 18 февраля 1915г.: «Около 12 часов полетели наверх на ампутацию бедра, я – швы, Мама – инструменты, Татьяна – материал».
После работы в лазарете Государыня занималась организационной работой – инспекторские поездки по госпиталям Царского Села и столицы, работа в складах Красного Креста, проверка санитарных поездов, работа с благотворительными комитетами и учреждениями. И так было каждый день. Даже по воскресеньям Императрица с дочерьми приезжали в лазарет навестить раненых.
Каков же был обычный день у Царевен? Давайте почитаем их письма и дневники.
Вот что пишет Татьяна в дневнике за 19 февраля 1915г. : « Был урок. Поехали в лазарет. Перевязывала Григорьева 105-го Оренбургского полка, сквозное ранение левой кисти, Гвоздёва 19-го Сибирского стрелкового полка, перелом правого предплечья, Чикана 40-го Колыванского полка, сквозная рана правой стопы. Потом Ягмина, Наврузова и Сачковскому только сняла повязку. Потом пошли в Большой дом (Дворцовый лазарет) на 2 операции. Одному вынули пулю из головы. Подавала материалы, на другой немножко были, потом поехали домой. Завтракали и обедали с Папа, Мама и Дмитрием. В 3 часа поехали все 4 (все 4 Царевны) в Большой дворец (Дворцовый лазарет). В 4 часа 5 (4 Царевны и Наследник) с Папа, Мама и Дмитрием в артиллерийскую школу, где Папа раздавал медали. Вернулись с Дмитрием в моторе. Чай пили вместе и дядя Павел. Были уроки. После обеда мы с Мама поехали в лазарет. Сидела с Наврузовым и Зелениным (тяжелораненые). Зашла ко всем». Вот таков обычный день Великой Княжны Татьяны, в течение которого она участвовала в 2-х операциях, перевязала 6 раненых, ездила с родителями и сёстрами на вручение наград в артиллерийскую школу, да ещё утром и вечером были уроки, после чего она с Государыней и Ольгой опять поехала в лазарет к раненым. Татьяна, по отзывам врачей, была идеальной хирургической сестрой.
Великая Княжна Ольга не отличалась крепким здоровьем. Она не смогла выдержать таких нагрузок и с 1916г. Ольга не работала хирургической сестрой милосердия, она была, как мы сейчас называем «постовой» сестрой. Но даже, когда её состояние здоровья оставляло желать лучшего, и она принимала лекарства и процедуры, всё равно Ольга шла в лазарет к раненым. В этом проявилась удивительная стойкость характера. Из письма к Отцу за 7.11.1915г. : «Уже 2 раза, что я была в лазарете, ничего не делала. Но так посидела с ними (ранеными). Но всё ещё заставляют меня больше лежать, и Евгений Сергеевич (Боткин) вспрыскивает ежедневно мышьяк, отчего я немножко воняю чесноком, и это менее приятно».Читаем запись в дневнике Великой Княжны Ольги и узнаем, чем был заполнен один из её обычных дней: «С Мамой к «Знамению» и в лазарет (икона Пресвятой Богородицы «Знамение» в Фёдоровском соборе). Была операция барону Штакельбергу. Удаляли осколки из правого локтя. Писала, давала лекарства
И так далее. Ели на балконе с Изой. Лежала и читала хирургию вторую часть в гамаке. Папа писал. Чай на балконе. Покатались с Марией, Анастасией и Деревенькиными детьми на велосипеде. После 8 часов – в лазарет с Мамой. Шила сперва подушки у Чайковского. У Никифорова сильнейшие боли. Графу легче. После все вместе заворачивали бинты в гостиной для склада. Около 1 часа(ночи) вернулись. Сделали 209 бинтов». Таков рабочий день длиной до часа ночи, причём в свободное время изучается хирургия.
А что же младшая пара Великих Княжон – Мария и Анастасия? Основное время Княжон было занято уроками. Но они почти ежедневно посещали «свой» лазарет Фёдоровского городка. Чем же они там занимались? Вот что пишет Анастасия Отцу 28 октября 1914г.: «я сидела сегодня с нашим солдатом. И я ему помогала читать. Что было мне очень приятно. Он у нас начал учиться читать и писать. Ещё двое бедных умерло вчера, ещё мы сидели с ними». Девочки понимали, как они нужны раненым и старались отвлечь их от боли и страданий, играть с ними, а умирающих успокоить, утешить. Вот почему они торопились встречать вновь прибывающих в лазарет. Мария пишет Государю: «Потом Анастасия и я пойдём к нам в лазарет. Вчера туда привезли с поезда 7 нижних чинов. Что довольно тяжело раненые, мы их ещё не видели». Любили Мария и Анастасия играть с ранеными в теннис. Вот как об этом пишет Анастасия в дневнике 12 августа 1916г.: Теперь, когда мы ходим в наш лазарет, то офицеры просят всегда, чтобы мы играли с ними в пинк-понк, и мы играем. Они некоторые играют левой рукой довольно хорошо, но они не сдают и поэтому нам приходится всё время сдавать за них, но это очень весело и приятно опять играть. Много из них сидят около и смотрят как мы играем». Конечно, кроме «своего» лазарета, младшая пара сестёр ездила и к сёстрам в лазарет. Здесь они помогали им готовить перевязочный материал («катали бинты»), общались с ранеными. Работали они и в складах Красного Креста. Шили рубашки раненым.
Когда Государь был во Дворце, а не в ставке, то по вечерам любимым занятием Семейства было следующее: Семья собиралась в одной комнате, Государь читал вслух, а Государыня и дочери работали на раненых.
Старшая пара сестёр – Ольга и Татьяна были уже довольно опытными сёстрами милосердия и Мать брала их с собой в инспекторские поездки по различным городам в качестве помощниц. Читаем запись в дневнике Татьяны Николаевны за 8 мая 1915г. об одной такой поездке: «Приехали утром в 9 часов в Витебск. Поехали в собор, где был краткий молебен. Потом были в 4-х лазаретах. Завтракали в поезде. Чудная погода. Тепло, и зелень почти везде распустилась. Завтракали в поезде. В 3 часа поехали в Мама склад Красного Креста. Потом в 3 лазарета. После пить чай в губернаторский дом. Когда приехали на станцию, обошли санитарный поезд. В 7 часов ушли. Обедали как вчера и рано легли спать». Вот так за 1 день было проверено 7 лазаретов, санитарный поезд, склад Красного Креста. Не зря Татьяна пишет, что «рано легли спать», видно сил уже не было ни на что другое.
Но Ольга и Татьяна осознавали себя вполне Великими Княжнами, и они не только работали сёстрами милосердия, но и вели большую организационную работу. По инициативе Государыни были учреждены комитеты по оказанию помощи семьям, чьи кормильцы были призваны на войну, и беженцам. Первым из них заведовала Великая Княжна Ольга, а вторым – Великая Княжна Татьяна. В народе комитеты так и называли – «Ольгинский» и «Татьянинякий». Комитеты имели отделения во многих городах России и пользовались большой популярностью. Особенно успешно проходил сбор пожертвований с участием Княжон. «В два часа Татьяна и я были в Зимнем дворце, – пишет об открытии «своего» комитета Ольга в дневнике 24.09.1914г., – Молебен и открытие Комитета оказание временной помощи пострадавшим от военных действий. Оттуда пошла принимать пожертвования у комендантского подъезда. Подали более 10000 руб.».
Великие Княжны не любили уезжать в Петроград на официальные заседания с чиновниками, но, понимая необходимость помощи страждущим, делали это регулярно. Особенно это не нравилось Татьяне, и она порой с досадой писала о бароне Нейдгарде, который председательствовал на заседаниях её Комитета. Однажды Татьяна взяла с собой на заседание Марию. Вот что из этого получилось: (из письма Татьяны Государю за 12.11.1915г.) «Вчера я была в городе. У меня было заседание в Зимнем дворце. Было прескучно. Мария тоже была со мной. Так как она была в 1-й раз на моём заседании, то Нейдгард решил сказать ей несколько приветственных слов. Причём он и все другие встали и кланялись ей. Она чуть под стол не полезла от ужаса». Описание Татьяны, конечно, забавно, но это была очень серьёзная и нужная работа. Из письма Татьяны Отцу за 6.09.1915г.: « Вчера Мама и я ездили в Петроград в центральный распределительный пункт для беженцев, в убежище для призреваемых, потом поехали на Гутуевский остров, где устроены помещения для беженцев в бывших ночлежных домах, потом ещё в Сухопутной таможне. Там тоже устраивают помещение на 300 с лишком человек. Очень хорошо устроено. Они никто не знали, что мы там будем. Все женщины с детьми лезли целовать Мама руки, и Мама с ними разговаривала. С нами ездили Нейдгард, князь Оболенский, граф Толстой, граф Ростовцев и граф Апраксин».
Все 4 Княжны обязаны были присутствовать на определённого рода мероприятиях. Например, освящение лазарета в Зимнем дворце. Лазарет в Зимнем дворце имени Царевича Алексея был рассчитан на 1000 раненых. Татьяна пишет об этом Отцу 10.10.1915г.: Пишу Тебе до Всенощной. Настася сидит рядом и бренчит на балалайке (балалайка принадлежала Алексею, который был в ставке с Государем), Мария в другой комнате на рояле, а Ольга тут валяется и отдыхает до Церкви. Нам так много пришлось сегодня стоять, всё утро у нас в лазарете. Потом в Зимнем на молебне. Потом ходили по всем палатам, потом пошли ещё по всему складу и теперь ещё Всенощная». Конечно, девочки очень устали, но мы не видим здесь даже намёка на жалобы или раздражение. Они вообще не жаловались никогда, как бы тяжело им не было порой. Так были воспитаны родителями-
чувство долга превыше всего. Почти 3 года Ольга и Татьяна работали сёстрами милосердия. И за эти 3 года практически не было выходных дней, потому что даже в воскресные дни они по вечерам заходили в лазарет. Не было ни одного отпуска, не считая нескольких поездок в ставку к Государю на непродолжительное время. Это просто поразительно и кажется невероятным. Ведь Ольга и Татьяна – это Царские Дочери, их социальное положение высочайшее. Да, это уникальный случай в истории, подобного служения людям не было ни до, ни после них. Но Царевны относились к этому служению очень просто и искренне – это был их долг, они служили Родине, служили России. По-другому они не могли.
Конечно, в течение этих 3-х лет были и праздники. Праздники церковные, праздники семейные. Например, дни рождения. Как же отпраздновала Великая Княжна Ольга свой день рождения, когда ей исполнился 21 год? Почитаем запись из её дневника: «Четверг. 13 ноября (1916г.). 21 год. С Мамой к «Знамению» и в лазарет. В 12 часов был молебен, а дома – в 1.30. Много старых раненых было (на молебне) – Карангозов. Фрейнберг, Троицкий. Бушинский. Приняла Мартьянова и Сергеева, командира полка (подшефного полка Ольги). Катались после мы 4 с Мама и Аней в двух колясках… папа и Алексей мне написали, золотые. Получила много телеграмм и писем…Всё время отвечала на телеграммы и письма. Вечером с мамой в лазарет. Была у всех. Крутила палочки. Играла на графинином рояле в дамской комнате…После 11.15 уехали». Вот так прошёл день рождения у Ольги, не было никакого бала, Государь и Алексей были в это время на фронте. Дважды служился молебен – один в лазарете, другой дома. Был приём командира подшефного полка, были телеграммы и письма. На этом торжественная часть праздника была закончена. И, конечно, был любимый лазарет и с утра, и вечером. Причём вечером Ольга для раненых играла на рояле. Нет в её записях досады на то, что не было в её честь пышного торжества, блестящего приёма в высшем свете. Она знала, что пока идёт война – это всё лишнее.
Что же дарили на именины родители своим взрослеющим девочкам? Ольга пишет о своих именинах 10.07.1915г. Кстати, день начинался как обычно – «Мы 2 к «Знамению» и в лазарет». В этот день именинница ассистировала на операции, перевязала 8 раненых. Итак, подарки: «…получила от Папа и Мама аппетитные бирюльки, кольцо и браслет и так далее». Для неё драгоценности – это «бирюльки». Гораздо важнее для неё общение с Отцом, который так редко бывал дома. День закончился любимым занятием Семьи: «Вечером Папа читал Беломора «Пасхальное». 12 тепла. Помоги, Боже».
Ни один праздник Рождества или Пасхи не обходился без подарков и поздравления раненых в «своём» лазарете.. Так, накануне Рождества 24.12.1915 г. Татьяне было «очень грустно, что мало была в лазарете», ведь нужно было участвовать в праздничных мероприятиях и быть на всенощной. Зато на следующий день, 25.12 «утром поехали все в Церковь… В 2 часа поехали в Манеж на ёлку Конвоя сводного полка и других, давали по очереди подарки. Чай пили вместе. В 6 часов поехали 5 (Императрица и 4 царевны) в наш лазарет на ёлку. Подарки всем дали».
Итак, читая документы – письма, дневники Царевен за 1914 – 1916 годы, те документы, которые не предназначались для посторонних глаз и поэтому являющимися совершенно объективными свидетельствами событий тех лет, мы можем судить о Великих Княжнах, как о личностях.
Безусловно, не смотря на свой юный возраст к началу войны, Ольге 19 лет и Татьяне 17 лет, Великие Княжны обладали мужеством, стойкостью характера. Трудно себе представить, но это было – Ольга и Татьяна, которые никогда раньше не видели таких страданий, всего после 4-х месяцев обучения, едва получив Свидетельства об окончании курсов сестёр милосердия, впервые участвуют в ампутации. Из письма Александры Фёдоровны за 20.11.1914г. «Сегодня утром мы присутствовали (я, по обыкновению, помогаю подавать инструменты, Ольга продевала нитки в иголки) при нашей первой большой ампутации (рука была отнята у самого плеча). Затем мы занимались перевязками (в нашем маленьком лазарете), а позже очень сложные перевязки в Большом лазарете». Государыня очень довольна отношением своих дочерей к этой очень трудной работе. «Это ведь не забава,– пишет она, – мы теперь вдвойне чувствуем всю ответственность всего этого и испытываем потребность дать всё, что только возможно, бедным раненым, одинаково нежно заботимся как о легко, так и о тяжелораненых».
Вскоре ещё одно испытание ожидало юных сестёр милосердия – это смерть человека на операционном столе. Может быть Царевны упали в обморок, или у них был нервный срыв? Давайте узнаем об этом из письма Государыни за 25.11.1914г (прошло 2,5 недели после окончания курсов): «Всё это утро мы провели в работе. Один солдат умер во время операции – такой ужас! Все держались стойко, никто не растерялся. Девочки тоже выказали мужество, хотя они …никогда не видели смерти вблизи. Он умер в одну минуту. Можешь себе представить, как это потрясло нас. Как близка всегда смерть! Мы продолжали операции». Заключительная фраза – «мы продолжали операции», – свидетельствует о самообладании, стойкости юных сестёр милосердия, практически ещё не имеющих опыта работы в этой профессии. Я думаю, немногие смогли бы «продолжать операции».
Не меньшим мужеством обладала и младшая пара сестёр – Мария и Анастасия. Ведь это нелегко – сидеть у постели умирающего, когда нужно найти слова утешения, поддержки, ободрения. Но они это делали. Потом присутствовали на панихиде и похоронах этого человека, молились за него. Способны ли наши дочери на такие поступки, причём без принуждения и уговоров? «Сейчас должна пойти переодеваться в чёрное для панихиды, – пишет Мария Отцу 16.09. 1916г., – Теперь всё время панихиды по ком-нибудь»
. Безусловно, Великие Княжны были патриотами. Об этом свидетельствует их служение сёстрами милосердия. Причём это служение не воспринималось ими как подвиг. Нет. Они просто выполняли свой долг. С этих же позиций долга перед Родиной они оценивали поступки людей. Оценивали ход военных действий.
Так, для них совершенно естественным было пребывание молодых и здоровых мужчин на фронте. Защита Отечества – святой долг каждого. Даже их маленький брат Алексей, которому едва исполнилось 11 лет, невзирая на опасное для жизни заболевание, находился с Отцом в ставке почти всё время. Поэтому Ольга с такой неприязнью пишет о Феликсе Юсупове 5 марта 1915г.: «…Феликс, «сущий штатский», одет во всё коричневое, ходил по комнате, рылся в разных шкафах с журналами и в сущности ничего не делал; весьма неприятное впечатление производит, мужчина в такое время лодырничает».
С уважением они относятся к своим раненым, потому что они защитники Отечества и значит – настоящие мужчины. Примеры героизма, мужества, они находят среди обычных, не знатных людей в своём лазарете. «Помнишь Крата?, – пишет Отцу Татьяна, – Теперь его хотели послать полечиться на юг. Он ни за что не хочет. Говорит, что ему стыдно как Георгиевскому кавалеру перед товарищами, и выпросил позволения ехать прямо в полк. Удивительный молодец». Татьяна хлопочет перед Отцом за двух молодых офицеров, окончивших военное училище, чтобы их направили на фронт в Эриванский полк, где они мечтали служить.
Все Княжны были шефами полков. Свои письма Отцу в ставку они подписывали так: Ольга – «Твой самый верный Елисаветградец», Татьяна – «Твой Вознесенец», Мария – «Твой Казанец» или «Казанша», Анастасия – «Любящий Тебя Твой верный и преданный маленький 15-летний Каспиец».
Царевны следили за судьбой своих подшефных полков, принимали рапорты командиров, вели переписку, хлопотали о «своих». Быть шефами полков была для них большая честь. Княжна Ольга была назначена шефом ещё одного батальона – Кубанского. Как же она отреагировала на это назначение? Читаем её дневник за 6.12.1916г.: Во время чая получила телеграмму от Папы, в которой пишет: «Сегодня ты назначена шефом второго Кубанского батальона. Поздравляю тебя с этим назначением и обнимаю вас всех. Папа». Как я рада, счастлива и горда, сказать не могу. Видела пластуна Григория Рудько, который сейчас в сводном полку моего батальона». Это назначение комментирует Татьяна в письме к Отцу: «Ужасно жалко, что Ты не видел Ольгиного лица, когда пришла Твоя телеграмма. Она сделалась тёмно-малиновой и ни слова не могла сказать, а только глупо улыбаясь, показала телеграмму».
Ольгу не зря называли «дочерью своего Отца», она была его любимица, с ней порой, как с маленьким другом, он обсуждал происходящие события. Вот как отнеслась она к смещению с поста Верховного главнокомандующего её дяди Николая Николаевича. Этот пост занял сам Государь в очень сложное время, время ряда поражений нашей армии. «Папа, золото моё!, – пишет Ольга, – Как же грустно, что ты уезжаешь. Но в этот раз с особенным чувством радости Тебя провожаем, так как все мы горячо верим, что этот твой приезд туда подымет как никогда крепкий дух нашей могучей, родной Армии. Помни и храни Тебя Господь на этом новом и тяжёлом, но святом пути. Все наши молитвы и мысли будут около Тебя. Папа, ангел мой любимый. Крепко, как люблю Тебя, обнимаю и целую». В этом письме любовь к Отцу, к Армии, слова поддержки и веры. Это письмо патриота своей Родины.
Старшая пара Царственных Сестёр внимательно следила за ходом военных действий. Царевны бурно реагировали на наступления и отступления нашей армии, взрывы наших кораблей, военных складов, используя в своих дневниковых записях достаточно крепкие выражения. Читаем запись из дневника Ольги за 16.10.1914г.: «Турция не объявила нам войну, а бомбардировала Севастополь и Феодосию, предлагали Новороссийску сдаться. Собаки – турко-немецкий флот и они сами». 26 января немецкий крейсер «Бреслау» дал по Ялте 40 выстрелов. «Какая паршивая скотина этот «Бреслау», поганец осмелился стрелять в несчастную Ялту», – пишет в дневнике Татьяна за 29.01.1915г.
Безусловно, все 4 Царевны были религиозными людьми. Вера в Бога была для них как воздух – так же естественна и необходима, как сама жизнь. Не зря почти все дневниковые записи Великой Княжны Ольги в течение почти 3-х лет начинаются со слов: «К «Знамению» и в лазарет». День начать без молитвы невозможно для них. В письмах к Отцу они благословляют его, рассказывают об освящении новых церквей, лазаретов, о богослужениях. Без веры в Бога они не смогли бы нести такое тяжёлое служение больным людям с любовью и терпением. Именно поэтому они были истинными сёстрами милосердия. Жизнь раненых стала их жизнью. «Едем сейчас в лазарет, – пишет Татьяна Отцу 18.08.1916г., – сегодня как раз будут все тяжёлые перевязки, и, бедные кричат и плачут. Страшно им больно». Какое же нужно иметь мужество, как любить людей, чтобы помогать им в таком состоянии, а не убежать домой. Ведь они были Великие Княжны и могли отказаться служить в лазарете, но им это и в голову не приходило.
В письмах к Отцу они рассказывают о раненых с горячим участием и состраданием. «Сегодня я перевязывала в лазарете этого несчастного солдата с отрезанным языком и ушами. Он молодой и очень хорошее лицо, Оренбургской губернии, говорить он совсем не может и потому он написал, как всё это с ним случилось. И Мама просила Тебе это послать. Мама ему сказала, что пошлёт его записку к Тебе, он был очень доволен. Княжна Гедройц надеется, что он будет со временем говорить, так как у него отрезана половина языка. Очень болит у него. Правое ухо сверху отрезано, а левое снизу. Так его, бедного, жалко».
Ольга пишет про другого раненого: «А у одного, бедного, сильно контуженного, который лежал у нас прошлую ночь сделалась истерика, и он, бедный, много и долго плакал и заикался».
«У нас, бедный, очень тяжело раненый Заремба Кегсгольмский. Два раза было кровотечение. И очень ослаб, но надо надеяться, что поправится, – пишет Татьяна, – А он всё боится, что останется калекою, так как у него есть молодая невеста, и он боится, что она от него уйдёт».
Когда раненые выздоравливали, они радовались вместе с ними. Поддерживали их беседами, играли с ними в разные игры. «Раненые у нас все удивительно милые и так приятно с ними бывать и весело по вечерам играть», – писала Татьяна Отцу.
Особенно раненые любили играть в теннис, или, как писали Царевны в ping-pong. «Наши раненый играют теперь в теннис, – пишет Мария Отцу, – не понимаю, как один – левой рукой, другой ранен в шею и не может её поворачивать, и всё-таки они это очень полюбили и играют целыми днями, даже те, которые раньше не знали игры, тоже играют, всё время зовут нас, но как-то не хватает времени».
Ольга, великолепная пианистка, порой по вечерам играла раненым на рояле в лазарете. Шутливо она описывает Отцу пациентов одной палаты: «Днём мы были в Большом дворце (лазарет). Там лежат 4 молодых прапорщика, преображенцы. Все вместе и их палата называется «детской», так как они шалят там, как маленькие дети, за что им иногда попадает, но что им , бедненьким другого делать».
В другом письме за 24.08.1915г. Ольга пишет: «После этого мы поехали на перевязки в лазарет, очень скоро всех перевязали, так как больных было мало, и пошли играть в крокет. Спору и смеху было много, так как более нечестно, как мы играли, я думаю, играть нельзя. Остальные все не ходячие раненые сидели в креслах и на скамейках, как в театре, и страшно хохотали».
Конечно, подобное отношение к раненым способствовало их скорейшему выздоровлению. Была очень важна не только медицинская помощь, но и моральная поддержка, ведь в такие весёлые минуты раненые забывали о боли. Вряд ли сейчас в медицинских учреждениях мы найдём подобное отношение к больным.
Раненые офицеры и солдаты отвечали на столь искреннее отношение Царевен большим доверием, уважением, любовью. Порой Царевен просили быть крестными, и они с радостью соглашались. «Днём мы были на крестинах сына прапорщика Кобба, –пишет Татьяна, – Мари была крестной матерью, а бывший улан Яковлев (комендант поезда) отцом. Его старший мальчик, которого крестила в прошлом году Мама, был очень мил». Для них это было совершено естественно – стать крестной матерью ребёнка не князя или графа, а прапорщика, ведь дело-то богоугодное, да и пример Матери перед глазами.
Сохранилась записная книжка с автографами раненых Большого дворца. В этих автографах, записях, бесхитростных стихах столько любви, нежности, благодарности.
Когда дети Царя приходили
Тогда всем нам дышалось легко,
И страданья тогда отходили
От болящих бойцов далеко».
Гусар Вашего Величества Посадной. Апрель 1916г.
«Был счастлив лежать второй раз (раненый) в лазарете Большого дворца. Вольноопределяющийся Крымского Конного Ея Императорского Величества полка эскадрона Вашего Величества С.Новицкий. 21.02.1916г.
«Жизнь в лазарете Большого Дворца
Памятна будет всем нам!
С радостью рвутся наши сердца
К милым Великим Княжнам.
2 ноября – 23 декабря 1915г. Павел Кублицкий. (Капитан 145 пехотного Новочеркасского Императора Александра III полка).
«Пойду к пластунам и расскажу им, что Царская Семья лечит раны воинов без лекарств. Лечился в Киеве, но не вылечился. Счастливый случай и я попал в Царское Село лазарет Большого Дворца. Всё моё лечение закончилось после того, как я увидел Царицу и Царевен, Великих печальниц Руси…
Пластун 10-го батальона Кубанского войска прапорщик Церетов. 24.04 – 4.06 1916г.»
Выписываясь из лазарета, каждый раненый уносил с собой какой-нибудь подарок, данный ему на память Августейшими Сёстрами Милосердия. Каждый увозил с собой самое светлое, самое радостное воспоминание о Княжнах. Подарком могла быть и рубашка, сшитая Царевной. «Николай Дмитриевич (Деменков) уехал в субботу. Он страшно радовался ехать (на фронт), – пишет Мария Отцу, – помнишь, я ему рубашку шила, ну, я его спросила, и он сказал, что она ему совсем хороша». Вот так Царевна Мария! Сама сшила рубашку воину. Я думаю, не каждая из нас может сшить рубашку, это не просто. А она умела.
Теплом своих сердец, заботой, нежностью Великие Княжны делились не только с ранеными. Они очень любили ездить в школу нянь, где воспитывались маленькие сироты, дарили им свою ласку и, конечно, подарки. Побывав в ставке в Могилёве, Царевны познакомились с ребятишками станционного посёлка, где стоял поезд Государя. Интересны фотоснимки этого знакомства. На них Ольга и Анастасия держат на руках, играют с детьми. Дети одеты плохо, у некоторых нет обуви. Какова же реакция Царевен? «Теперь мы работаем всякие тёплые вещи для детей, которые живут в Могилёве против нашего поезда». – пишет Мария 12.09.1916г. Для них это совершенно естественно – одеть бедных детей. А «работать» разные вещи они умели, принимая участие в различных благотворительных ярмарках с раннего детства.
22 июля 1916г. в день именин Марии в лазарете состоялся концерт, одним из ведущих этого концерта был С.Есенин. Он прочёл своё стихотворение «Царевнам». Стихотворение оказалось пророческим, как будто чуткая душа поэта увидела их судьбу. Он называет Царевен «белыми берёзками в венцах», которые стоят «в багровом зареве заката». Именно заката, а не рассвета, хотя Царевны были юными, и вся жизнь у них была впереди. Ну а венцы – символы мученических венцов. Есенин взывает к Марии Магдалине, чтобы она помолилась за их судьбу.
В багровом зареве закат шипуч и пенен.
Берёзки белые стоят в своих венцах.
Приветствует мой стих младых царевен
И кротость юную в их ласковых сердцах.
Где тени бледные и горестные муки,
Они тому, кто шёл страдать за нас,
Протягивают царственные руки.
Благословляя их к грядущей жизни час.
На ложе белом, в ярком блеске света,
Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…
И вздрагивают стены лазарета
От жалости, что им сжимает грудь.
Всё ближе тянет их рукой неодолимой
Туда, где скорбь кладёт печаль на лбу.
О, помолись, святая Магдалина.
За их судьбу.
Да, Господь возложил на них мученический венец! Ну а сейчас, когда идёт война, Царевны и предполагать не могли этого. Слишком много им приходилось трудиться, немало у них было обязанностей, ведь они служили Родине.
Но молодость есть молодость. Царевны были жизнерадостными, весёлыми девушками. И даже когда им было тяжело – они не унывали. Так, в октябре 1914г. Государыня с Ольгой и Татьяной были с инспекторской поездкой в Луге, где в течение дня они проверили 3 госпиталя, склад Красного Креста и питательный пункт. Вот как пишет Ольга, обладающая чувством юмора, Отцу: «Там в Луге устроен питательный пункт – и они уже 2 месяца ждут хоть одного солдата покормить, но это им не удаётся, и они с грустью смотрят на проходящие поезда».
Царевны любили кататься «на моторе», то есть на автомобиле, любили ездить верхом, кататься на байдарках, причём сезон открывался в апреле. Если погода не позволяла кататься на велосипеде в парке, то Царевны катались прямо по комнатам дворца. Очень любили качели под названием «гигантские шаги». «Мы теперь с Марии много качаемся на гигантских шагах. Нас почти не рвёт, падали уже массу раз, но пока ни разу сильно не расшиблись», – пишет Анастасия Отцу.
Много радости им доставляли забавные собачки, котрые жили в Семье. Их звали Швыбзик и Ортипо.
Вот какая милая сценка произошла с участием Швыбзика ( из письма Марии): «Я посадила к себе на колени Швыбзика, но он пожелал на пол…Мама посылает Анастасию спать, а она в отчаянии не может найти Швыбзика, который пропал без вести, все его кричат и зовут, но он не идёт, мерзавец. Его наконец нашли через 10 минут, мы все его искали под диванами. Наконец Мама решила залаять, и Швыбзик ответил тоже лаем, и оказалось, что он сидит у Мама под кушеткой. И его общими усилиями вытащили».
Ортипо, маленького французского бульдога, Царевны брали иногда с собой в лазарет, раненые были очень довольны, забавляясь с собачкой.
Но больше всего сёстры любили, когда вся семья была в сборе. Особенно по вечерам, когда Государь читал вслух, а остальные занимались рукоделием. Мир и любовь царили тогда в Семье, ведь они были вместе. До начала войны Семья была неразлучной. Они никогда не расставались. Царевны были так дружны, что даже письма свои они подписывали начальными буквами своих имён «О.Т.М.А.». Но во время войны старшие сёстры , Ольга и Татьяна, были очень заняты и почти не бывали дома. Мария и Анастасия скучали по ним. «Когда тебя здесь нет, они ужасно поздно возвращаются», – жалуется Мария Отцу. Тогда младшая пара сестёр решила сделать следующее: «мы теперь почти что каждый вечер ездим к сёстрам в лазарет. Они чистят инструменты или приготовляют материал на следующий день. Анастасия играет с ранеными в крокет на столе. А я играю в блошки или складываю пузель» ( из письма Марии Государю).
Сёстры очень любили брата. Конечно, товарищами по играм с ним была младшая пара сестёр, особенно Анастасия. Вот обычная утренняя сценка ( из письма Марии): «К нам в спальню пришёл Алексей и теперь он лежит у меня в постели и играет с Анастасией и Швыбзиком». Обычное дело – дети играют с собакой в постели. Татьяна пишет, как сёстры играют в прятки с Алексеем «в маминой большой гостиной». Старшие сёстры заходили вечером в комнату брата: «Вчера вечером мы с Ольгой зашли перед спаньем посмотреть, спит ли Алексей. Оказалось, что нет. Тогда, чтобы развлечь его, мы начали с ним петь песни и пели «от Манглиса до Тифлиса» и ещё другие, наученные эриванцами. Но потом он заснул, и мы ушли». Конечно, сёстры скучали об Алексее, когда он уезжал на фронт с Отцом, писали ему письма. Очень были рады, когда «Алексей получил от Папа Георгиевскую медаль 4 степени по просьбе генерала Иванова и юго-Западной армии».
Грустно им было расставаться с Отцом, когда он уезжал на фронт. Уж очень они его любили. Они писали ему каждый день по очереди. По вечерам, когда все дела были выполнены, они собирались в покоях Государыни. 23.10.1914г. была очередь писать Отцу Княжны Ольги: «…сёстры мешают ужасно своими бесчисленными разговорами. А вот и Алексей пришёл в своём голубом халате, проститься с Мамой. Он уселся на пол и ест чёрные сухари, он Тебя целует. Мама читает нам агентские телеграммы, остальные вяжут, а я пишу». Вот такая милая семейная сценка.
Какие же ласковые слова находили девочки в письмах к своему Отцу! Они называли его милым, золотым, хорошим, душкой, дорогим; Ольга часто называла его «солнышком». Так же нежно они подписывали свои письма : «Крепко целую Тебя, мой собственный душка. Любящая Тебя ужас как Твоя собственная дочь Мария. Будущий раз непременно возьми меня, а то я сама впрыгну в поезд, потому что мне без Тебя скучно. Спи хорошо. М.Н.»
«Ну, до свидания, Папа-Солнышко. Крепко, крепко как люблю целую Тебя. Всегда верная и любящая Тебя дочь – Ольга Романова».
«Да хранит Тебя Бог. Крепко и нежно обнимаю и целую Тебя мой дорогой душка ненаглядный Папа. Крепко Тебя любящий и верный Тебе Твой Вознесенец».
«Спи хорошо и увидь меня во сне. 1000 раз Тебя целую, Твоя любящая дочь 13-летняя раба Божия Настася. Да хранит Тебя Бог».
День своего 16-летия Мария отмечала без Отца, в свеем письме она благодарит Его за письмо и подарки, описывает свой праздничный день и заключает: «День был в общем хороший, но скверный, потому что Тебя не было».
Скольким отцам говорили такие ласковые слова, писали такие письма?
Часто девочки подписывали письма названиями своих подшефных полков: Ольга – «Елизаветградец», Татьяна – «Вознесенец», Мария «Казанец», или «Казанша», Анастасия – «Каспиец». Они знали, что Отцу это будет приятно, как выражение их преданности Ему.
Да, дети были преданы своему Отцу и в тяжёлое время испытаний они остались верны ему. Мария пишет письмо Отцу 3 марта 1917г. В это время остальные Царские дети тяжело больны корью. «Теперь я почти целый день с Мамой, так как я осталась одна, которая ещё здорова и может ходить. Сплю я тоже с ней, чтобы быть ближе, если в случае надо что-нибудь сказать или кто-нибудь её хочет видеть». Девочка думает не о себе, а о больной Матери, «у которой сердце не совсем в порядке» и хочет к ней быть ближе. В это время в Петрограде бунт. Конвой Государя арестован, в любое время толпа может ворваться во дворец. И Государыня с Марией идут проверить остатки охраны и убедить их не покидать дворец и остаться с ними. «Вчера ходила с Мамой по подвалу, и смотрели как они там все устроились. Темнота в подвале полная, так как у нас электричество днём не горит. Солдаты были очень милы и когда мы проходили мимо них, они вскакивали с соломы, на которой они отдыхали, и здоровались с Мамой. Нас вёл швейцар со свечёй в руках и командовал солдатам «смирно». Вот каково было положение – из командиров остался один швейцар! Но девочка не пишет Отцу о том, что ей страшно. Она сама пытается ободрить Отца, уповая на Господа, после отречения Государя: «Папа, душка, мы всё слыхали и верим, что Господь никогда не оставит Того, который сделал всё, что мог для нас всех. Мы Тебя горячо и много раз целуем. Бог всегда с Тобой… Наши мысли о Тебе и ни на минуту не покидают. Твои дети». Мария подписывает письмо от имени всех детей, зная, что все будут с ней единодушны. Через 4 дня, 7 марта, Мария заболела корью со страшным осложнением для того времени – пневмонией. Она чуть не умерла.
Не зря Государыня именно Марию возьмёт с собой из Тобольска в Екатеринбург, зная стойкость и мужество своей девочки.
Так 3 марта 1917 начался путь на Голгофу Царской Семьи.
Итак, мы познакомились с дочерьми последнего Российского Императора Николая II, мы читали их дневники, письма и как будто слышали их голоса. Мы узнали, чем жили эти девушки с июля 1914г. до марта 1917г., то есть в течение неполных трёх лет, трёх военных лет. Очень хочется, чтобы пелена забвения спала с их чистых образов. И чтобы наши дочери учились у них великому чувству – чувству любви. Любви к Богу, Отечеству, своей семье, ко всем людям. И чтобы наши девочки обращались к Ним в трудную минуту и просили у них молитвенной поддержки, терпения, смирения.
Святые Царственные Страстотерпцы, молите Бога о нас!
Царские дочери.
Царские дочери, Царские дочери,
Счастье и славу Вам в жизни пророчили
Мир восхищался и зрел Вас воочию,
Царские дочери, Царские дочери.
Из лихолетья гляжу в Ваши очи я,
Полные скорби, страдания ночи…
Память в народе о Вас обесточили,
Царские дочери, Царские дочери.
Дни наши ныне и мига короче,
Нет у России царевен, лишь прочие,
Есть «мисс Вселенная», «красавицы Сочи»,
Царские дочери, Царские дочери.
Души забвеньем у нас заколочены
И клеветой на Царя опорочены.
Вечным укором стоят у обочин
Совести нашей… Царские дочери!
В. К. Невярович.
Светлый христианский образ Царицы Александры Фёдоровны и Её Дочерей с наибольшей силой явил себя не только в их мученической кончине, но и в подвиге деятельной самоотверженной любви, которому они себя посвятили в годы войны. Вместе со своими Дочерями Царица в течение трёх лет служила в лазаретах как простая сестра милосердия. Уникальный случай в истории. На такой самоотверженный подвиг могло решиться только сердце, исполненное христианской любви. Для раненых она была не Государыня Императрица, а Царица-Матушка, Мать Милосердия, утешающая их с не меньшей любовью, чем родная мать, а Её Дочери были для них родными сёстрами, сёстрами милосердия.
******
Не говори, что нет спасенья,
Что ты в печалях изнемог;
Чем ночь темней, тем ярче звёзды.
Чем глубже скорбь, тем ближе Бог…
Аполлон Майков
******
Что закручинился, юный корнет.
Верное сердце, златой эполет?
Царские дочери шли в лазарет
И приносили букет.
Рухнуло всё. Вместо новых побед
Царь – в заточенье, спасения нет.
Родина в пропасти, стонет от бед,
Сердцу не мил белый свет.
Верные витязи – слуги Царя,
Что ж не сбираетесь, болью горя?
В небе кровавая всходит заря,
Капает кровь Октября…
Владимир Невьярович
